Печать
Категория: "Жизнь и ловля пресноводных рыб", Л.П.Сабанеев
Просмотров: 6742

Время дня в уженьи леща не имеет такого важного значения, как для ловли сазана. Лещ может брать и утром, и вечером, и в полдень, и среди ночи, и время клева его зависит от местных условий, большей или меньшей осторожности рыбы и от того, когда ее приучили являться на прикормленное место. В некоторых местах можно ловить лещей целые сутки, в других — вечером или утром. Однако нельзя не заметить, что после нереста лучший клев бывает большею частью утром, хотя и не ранним — с 6 ч. утра; когда же разрастется трава, крупный лещ берет только очень рано утром, до восхода, и очень поздно, на закате, особенно в полнолуние, в тихие и теплые ночи. Под Москвою лещ в некоторых прудах, напр. в Измайловском, берет только ночью, между 10—12 часами, и рано утром, с 1 часу до 2 или 3.

В других, напр. Люблинском, замечаются (в июне) три периода клева: от 2 до 6 часов утра, затем с 10 до 12 или до 1 пополудни, наконец, с 6—7 вечера до 10—11 ч. ночи. По всей вероятности, даже везде можно достигнуть того, что леща удастся ловить в течение целых суток, во всякое время дня и ночи, хотя и с разным успехом, если только знать, где в данное время находятся его стаи, или, еще лучше, если иметь несколько разновременно прикормленных мест. Везде, однако, исключая времени, следующего за нерестом, днем крупные лещи попадаются редко, разве во время ветра или после теплого дождя. Как уже было замечено, ночью лещи подплывают к самым берегам, а потому всего удобнее ловить их прямо с берега. Некоторые для привлечения лещей советуют разводить на берегу костер. Не отрицая пользы огня в качестве приманки, я думаю, что огонь еще полезнее для того, чтобы рассмотреть довольно слабые колебания поплавка или лески заброшенных удочек, и что костер удобнее может быть заменен фонарем с сильным рефлектором.


Погода. Значительное влияние на успех ночной ловли имеет по той же причине лунный свет. Лещи очень хорошо берут в полнолуние, с восходом месяца, в то время, когда большая часть других рыб перестает брать. Я приписываю успех ночного уженья при лунном свете главным образом освещению и большим удобствам ловли. По другим наблюдениям, напротив, лещи (днем?) не берут вовсе дня два накануне полнолуния и дня два позднее. Клев в обычных местах прекращается также на "молодую" и дня на два после нарождения нового месяца. Несомненно, фазы луны имеют сильное влияние на образ жизни лещей, но влияние это еще представляет много темного.


Я полагаю, что в эти периоды, т. е. на новый месяц и в полнолуние, лещи выходят из ям на мели и к берегам. По словам Венивитинова, на ямах лучшие уловы лещей бывают ночью в лунные ночи (в полнолуние), на мелких же местах — в новолуние и в первую четверть. Между рыбаками существует поверье, что лещ раз в месяц обязательно идет в разгул и что время это совпадает с теми днями, когда он метал икру, по мнению же других — с фазами луны, что впрочем, од  но другому не противоречит. Несомненно также, что лещи едва ли не более других рыб чувствительны к изменениям атмосферного давления. При каждом сильном падении барометра, т. е. перед ненастьем, они перестают совершенно брать на удочку; но, по одним наблюдениям, лещи залегают в ямах и даже зарываются в ил, тогда как другие рыболовы утверждают, что они выходят на мели и к берегам. Я полагаю, что первое мнение вернее. Кроме того, лещи перестают брать, когда дует северный или северо-восточный, вообще холодный ветер; но, как уже было замечено, ветер и сильная волна вообще привлекают этих рыб к берегам, да и берут они в ветреную погоду смелее. Уровень воды также имеетвлияние на клев лещей: они берут только в среднюю и низкую воду; в прибыль же, т. е. после сильного дождя, тем более паводка, они не только перестают брать, но даже уходят временно из своих ям, поднимаясь кверху. Вероятно, причиною подъема служит, как и весною в полую воду, мутная вода, засоряющая жабры и вынуждающая рыбу стоять или плыть против течения.
При спаде воды лещи возвращаются обратно на летние стоянки. В судоходных, незапруженных реках лучший клев их бывает, по-видимому, при спаде воды ниже среднего уровня. Следует заметить также, что на успех дневного ужения значительное влияние может иметь положение солнца. Лещ — рыба очень осторожная, и если она увидит на воде тень от лодки или рыболова, то близко к тени не подходит, а потому надо становиться или держаться так, чтобы солнце было спереди или сбоку, но никак не сзади. Удочки. Так как лещ обитает в местах с слабым течением или вовсе без течения, то главным образом его ловят на длинные удилища с поплавком; донные короткие удочки употребляются только для ночной ловли, преимущественно на реках и там, где имеется правильное течение. Что же касается ловли нахлыстом, то оно употребляется, как мы увидим далее, лишь в редких, исключительных случаях. Из того, что мы имеем дело с очень осторожной рыбой, которая днем не подходит близко к лодке или берегу, если тут не будет значительной глубины, очевидно, что надо забрасывать насадку как можно дальше. Это достигается или очень длинным удилищем, или очень дальним забрасыванием.


Одни рыболовы-лещатники употребляют 9- и даже 10-аршинные удильники, цельные березовые или тростниковые, реже складные, пуская от поплавка короткую леску; другие предпочитают 5-аршинные, но очень прочные удилища, дающие возможность забрасывать сильным размахом поплавок далеко от лодки. Наконец, в последнее время начали ловить лещей на английские удилища средней длины, с кольцами и катушкой, забрасывая леску обычным способом (подобрав шнурок и раскачав поплавок с насадкой). Все эти три разряда удилищ имеют свои удобства и неудобства, более или менее значительные, смотря по местности и, главным образом, глубине воды. С очень длинными удильниками хорошо подсекать, но тяжело водить крупную рыбу и неловко подводить ее к лодке. Легче всех тростниковые (желтого японского тростника), но они не так прочны, как березовые. Средние удильники требуют большой ловкости и сноровки для дальнего закидывания насадки и поплавка на глубине. Обыкновенно это делается
таким образом: левой рукой бросают как можно дальше от себя насадку и поплавок и немедленно сильным движением правой руки (или обеих, если удилище тяжело) выхватывают насадку из воды и, откинув ее назад, посылают ее новым взмахом вперед, в намеченное место. Эти размахи бывают настолько сильны, что плохое удилище может разлететься вдребезги. Притом закидывать без шума бывает очень трудно, а тишина при ловле леща представляет самое главное условие, почему настоящие лещатники и ловят всегда в одиночку. Гораздо рациональнее употреблять ради дальнего закидывания удилища с катушкой, но, к сожалению, закинуть далеко можно только тяжелый поплавок, который часто оказывается вовсе не пригодным. Все удилища должны быть непременно темного цвета и отнюдь не белого или даже желтого.

В довольно редких случаях, именно весною, на порядочном течении и на ровном дне, б. ч. песчаном, на глубине 3—4 аршин, приходится ловить лещей на английские удилища по нотингэмскому способу, подробно описанному при уженьи мирона, к которому и отсылаем. Ловля эта, очевидно, имеет случайный характер, даже при употреблении прикормки в большом количестве, а потому о ней не стоит и говорить, так же как и об уженьи без поплавка с легким грузом на длинное удилище. Таким способом, однако, иногда можно выудить огромное количество подлещиков и даже удается зацепить порядочного леща, если, при сильном прибое, бросать насадку на границу мутной воды. Что касается нахлыстовых удилищ, употребляемых для ловли лещей на овес, то они должны удовлетворять тем же условиям, как для ловли нахлыстом форели и язя. Донные удочки, подробно описываемые далее, при ужении язей, тоже не представляют никаких особенностей. Лески могут быть как волосяные, так и шелковые. При ловле без катушки, особенно в прудах, где шелковые лески, даже хорошо смоленные, скоро перегнивают, практичнее употреблять хорошие, самодельные волосяные лески, причем, если только не приходится ловить в лому и коряжнике, можно и даже должно удовлетвориться 4-волосяными; на леску же в 6 волос нетрудно "с умом" вытащить и 10-фунтового леща, даже в крепком месте. При ловле с катушкой опытному рыболову следует употреблять самые тонкие лески, выдерживающие не свыше 5 фунтов мертвого веса.


Поплавок должен быть по возможности легок, насколько позволяет течение и отчасти ветер. Лещ большею частью берет слабо, и грубый наплав часто вовсе не покажет поклевки. Самым чувствительным поплавком считается, как известно, наплав из ситника (куги). Кусок старой куги, в 1 1/2 — 2 вершка, кофейного цвета, срезанный осенью и стянутый вверху и внизу ниткой, чтобы внутрь не проникала вода, составляет идеально легкий наплав, нисколько не пугающий рыбу; правда, он очень непрочен, но эта непрочность выкупается его дешевизной. Главное достоинство его заключается в том, что он не делает всплеска при забрасывании и ложится на воду без всякого шума. Все другие поплавки — осокоревые, пробочные, из иглы дикообраза, даже перьяные — уступают в этом отношении простейшему и дешевейшему. Нет надобности, чтобы поплавки прикреплялись к леске в 2 местах — снизу и сверху, а достаточно, если они держатся нижним концом. Скользящие поплавки были бы очень удобны для дальнего закидывания, но, к сожалению, по причине своей грубости могут применяться лишь в редких случаях, так же как и поплавок Павловского, указывающий глубину (см. "Линь").


сли позволяет зрение, поплавки лучше не красить. При ночной ловле (в конце весны и летом) на поплавки полезно надевать небольшие бумажные кружочки из черной бумаги, которые довольно резко выделяются на отсвечивающей поверхности воды. Грузило при ловле с поплавком, как и всегда, должно соответствовать последнему. Лучшая форма его продолговатая, а не круглая или плоская. В большинстве случаев оно должно лежать на дне. При ловле на донную, взакидку, грузило тоже делается по возможности легким, но иногда приходится употреблять, ради удобства закидывания, особенно в стоячей воде, тяжелое сквозное грузило. Последнее (только непременно плоское) также бывает весьма полезно при уженьи с поплавком, так как дает возможность закидывать очень далеко.
Поводок делается из тонкой жилки, иногда даже тянутой; необходимо красить ее в более или менее темный цвет, смотря по свойству дна — в красноватый, темно-коричневый или синий. Для ловли лещей обыкновенно употребляются крючки средних или даже мелких номеров, но непременно высокого качества и очень острые. Лучшими считаются крючки Пеннеля sneck-bent и с игольным ушком Уарнера, также так называемые кристалевские, из очень тонкой проволоки (преимущественно для опарыша). При ловле на горох очень хороши крючки с коротким стержнем, без загиба, не крупнее 5 №. Очень хороши, хотя и грубы, такие крючки для ловли лещей, изготовляемые павловскими кустарями. Размеры крючков, как и всегда, обусловливаются главным образом насадкой.


При ночной ловле взакидку — на выползка и на кучу красных червей — следует предпочитать № 2—3, но для дневной ловли с поплавком — чем мельче крючок, тем более вероятности на хороший клев; при ловле на красных червей, хлеб и на горох или кукурузу удобнее всего крючки № 4—6. При ужении с катушкой, как и всегда, можно ловить на более мелкие номера, до № 10, и употреблять более мелкую насадку, от опарыша до мотыля. Некоторые очень жадные подмосковные рыболовы не ограничиваются тем, что ловят лещей, как и линей, на полудюжину удочек, но, кроме того, употребляют еще и двойчатки. Нечего и говорить, что последние требуют более грубого клева, затрудняют закидывание и вообще крайне неудобны. При закидывании двойчатка захлестывается, и насадка, особенно хлеб, нередко сшибается. О насадках, насаживании и собственно уженьи будет сказано далее, в своем месте, а теперь перейдем к необходимой подготовительной части уженья лещей — приваде и прикормке.


Привада для лещей едва ли не более необходима, чем для всех других рыб, не исключая и сазанов. Не прикормив предварительно леща, можно поймать его только в самый жор, вскоре после нереста, да и то ночью, когда он бродит всюду; в остальное же время поимка будет чистою случайностью. В большинстве случаев рыболовы устраивают приваду там, где лещи имеют свою постоянную резиденцию; только, если это место представляет слишком большие неудобства для ловли, можно бросать прикормку несколько поодаль; но надо всегда иметь в виду, что чем дальше она от ямы или омута, тем менее шансов на постоянный клев, потому что речной лещ далеко не каждый день выходит на жировку. Правила устройства привады почти те же, как и для сазана: она бросается на 3—4 дня и более, прежде чем начать ловлю; полезно устраивать несколько привад и менять время бросания прикормки и ловли; наконец, никогда не следует бросать очень много и очень вкусного корма. Не надо забывать, что нет никакого расчета закармливать рыбу. Поэтому количество прикормки должно быть возможно умеренное и качество ее ниже качества насадки, т. е. приманки на крючке.


Привада бывает весьма различна, так как лещ, можно сказать, всеяден и крайне прожорлив, но рациональнее всего прикармливать его пареным овсом, ячменем и рожью с небольшим количеством пареного же гороха и пшеницы. Некоторые делают приваду из одного гороха или из черного и белого хлеба, разной каши (гречневой, пшенной, полбенной), но эти прикормки имеют то важное неудобство, что лещи скоро наедаются и уходят, иногда не отведавши насадки. Большею частью приваду приходится разбрасывать, но на течении иногда полезно бывает опускать ее в мешке из рединки, марли или в особом жестяном снаряде, тоже на известном расстоянии от берега или лодки, там, где будут лежать насадки. Иногда также бросают приваду (зерно) с глиной, причем за границей смешивают ее с конским калом. Некоторые рыболовы советуют разбрасывать вокруг привады в мешке небольшие горстки распаренной пшеницы, червей и шариков из теста, приготовленного из размятой массы хорошо распаренных пшеничных зерен, меда и, для скрепления массы, нескольких сырых яичных белков. Тесто это предварительно ставится в печку, минут на 15, в легкий дух, пока не  сделается довольно твердым, и сохраняется в леднике. Мне кажется, что эта привада слишком сдобна, как и каша, и может употребляться в небольшом количестве, когда лещ клюет вяло и неохотно. При вялом клеве полезно также прибавлять к прикормке несколько капель анисового или другого эфирного масла, размешанных в ложке подсолнечного, реже льняного и др.


Во многих случаях, именно при уженьи в иловатых местах (на прудах), весьма полезно бывает высыпать на приваду несколько ведер песка, который сам по себе служит приманкой рыбы и, кроме того, делает более заметными и приваду и насадку, не позволяя им увязнуть в жидкой тине.Весьма важно не забывать основного правила — прикормка должна быть свежая, отнюдь не прокисшая и даже, по возможности, теплая, так как она пахучее. Часть прикормки бросается как можно дальше, радиусами, при помощи черпачка. Количество ее может быть от 5 до 10 пригоршней, смотря по клеву и месту. Ловить надо в те часы, в которые бросалась прикормка, и перед началом уженья бросать горсть-другую, также перед уходом; закармливать рыбу во время лова и зря бросать зерно не следует. Местами лещей приваживают главным образом горохом, который очень любят даже мелкие подлещики, но по известным причинам лучше употреблять его, как ирусские бобы, в качестве примеси к зерну или как насадку. Черви и опарыши тоже составляют слишком большое лакомство, да и трудно достаются, чтобы служить постоянно главною прикормкою. Читателям необходимо также и для приваживания лещей принять во внимание многое, что сказано относительно приваживания карпов (см. «Карп»). Насадка, употребляемая для уженья лещей, сравнительно довольно однообразна: огромное большинство лещатников ловит или на красных навозных червей или на мятый хлеб, причем в одних местностях лещи отдают предпочтение червям, в других — хлебным шарикам. Отчего это зависит — сказать трудно, но вряд ли найдутся воды, в которых лещи не брали бы на кучу красненьких, даже без прикормки, тогда как во многих реках и озерах можно удачно ловить на хлеб только с привадой. Очень может быть, что хлебную насадку лещи предпочитают в таких водах, куда попадает много зерна, т. е. в судоходных реках, но и здесь первое время лещи ловятся лучше на червей, как, впрочем, и всякая другая рыба. Все другие насадки хотя и могут быть местами еще более привлекательными, но по разным причинам употребляются очень редко.

Лучшею, так сказать универсальною, насадкою для леща я считаю кучу красных навозных червей, пригодных во всякое время года — с весны до поздней осени и во всяком месте. Мелкие земляные черви менее пригодны, хотя т. н. железняки и прочнее держатся на крючке. Другие черви, т. н. подлистники, похожие на навозного, но более крупные, вовсе неудобны, так как рвутся еще более, чем последние.


Что касается выползков, т. е. больших земляных червей (глистовка, бертыль и пр.), то они употребляются сравнительно редко, притом больше при ночной ловле на донную и на течении, потому что клев леща на эту насадку менее верен и при подсечке бывают частые промахи, хотя, конечно, можно примениться и к ловле на выползка. Это странное явление происходит, кажется, оттого, что лещ, взяв выползка за хвостик, идет в ход, тогда как кучу красненьких он забирает в рот стоя на месте, как бы опасаясь их растерять дорогой. При ловле на навозных червей чем больше надевается их на крючок, тем лучше; менее трех не стоит надевать даже на маленький крючок. Некоторые рыболовы надевают на крючок № 5 целую кучу — штук 10 и до 20, так чтокрючок закрыт совершенно. Червей накалывают на крючок в 2 местах — пониже головы и около середины; переплетаясь хвостами, они образуют весьма компактный и с лещевой точки зрения весьма аппетитный ком. Некоторые предусмотрительные лещатники, во избежание продолжительной возни при насадке, особенно при ночной ловле, заблаговременно приготовляют целые снизки червей, нанизывая их при помощи иглы на отдельную нитку к стержню крючка.  Это, впрочем, уже педантические тонкости. При ловле на выползков надо выбирать мелких (без узла) и лучше насаживать 2—3 штуки молодых глист, чем одну крупную. Разумеется, они надеваются на крючок покрупнее, пониже головы и фестонами, с более или менее коротким, смотря по клеву, кончиком. Нечего и говорить, что червей, какие бы они ни были, необходимо, ради большей крепости, выдержать несколько часов или сутки, чтобы он и очистились. Из других животных насадок для уженья лещей употребляются линючие раки, метлица, опарыш и крыска, всего же реже мотыль. Кажется, лещ берет местами и на пискаву — личинку миноги, но, вероятно, лишь случайно, так как хищные наклонности его весьма сомнительны, как и то, что он берет иногда на лягушат. Линючие раки или, точнее, клешни или шейки (хвостики) линючих раков местами составляют весьма употребительную летнюю насадку, на которую превосходно берет всякая рыба. Замечательно, что лещ предпочитает клешню; на целого линючего рака он попадается редко, даже на мелкого, хотя несомненно, что вытаскивает таковых из нор.


Метлица употребляется в качестве насадки лишь местами и в течение очень короткого времени — во время вылета ее из берегов. Как известно, метлица (Ephemera) встречается лишь в реках с глинисто-иловатыми берегами, особенно в синем мергеле, следовательно, очень редко на всем их протяжении. Ловля на метлу практикуется на Шексне, Мологе, Западной Двине, Десне и, вероятно, на некоторых других реках. Об этой оригинальной ловле будет говориться далее.


Превосходною летнею насадкою служит также опарыш и крыска, но, к сожалению, эти личинки крупных мух почти не пользуются правом гражданства среди русских рыболовов, отчасти потому, что добывание этих вонючих насадок если не сопряжено с большими затруднениями, то очень противно, отчасти потому, что они требуют очень мелких номеров крючков. Между тем за границей опарыш и крыска составляют почти такую же обычную приманку для рыбы, как черви, и продаются, уже в очищенном виде, во всех рыболовных магазинах и лавочках, притом в огромном количестве. В Париже производством опарыша занимается еще большее число лиц, чем добыванием мотыля. Во Франции, как и в Англии, опарыш считается едва ли не лучшею насадкою для лещей, а потому считаю необходимым дать здесь достаточно подробное описание личинок мух, их добывания, хранения и употребления. Опарыш, или подпарыш, называемый местами сальником, есть личинка мясной мухи и заводится вразлагающихся животных или растительных веществах: в помойных ямах, отхожих местах, на падали, на бойнях и т. п. В этих местах можно их доставать в продолжение всего теплого времени года, но, разумеется, надо предпочесть их искусственное разведение. Для этого подвешивают (на дереве, на чердаке) кусок мяса, баранью голову, но еще лучше печенки и легкого (или рыбу), сделав в нем несколько глубоких надрезов; когда мухи положат в надрезы яйца, кусок кладут в закрытый горшок, в который насыпано несколько пригоршней пшеничных отрубей, куда и вытряхивают выведшиеся через несколько дней личинки. В отрубях они теряют свой противный запах и довольно скоро растут, хотя и не так быстро, как в мясе.


Так как опарыши в теплом месте через неделю-две начинают превращаться в куколки, то необходимо держать горшок на погребице, закрытым от крыс — больших охотниц до опарышей. На холоде опарыши окостеневают и сохраняются очень долго, так что, сделав запас их в последние теплые осенние дни, можно ловить на них до поздней осени, даже зимою. Только надо в это время сохранять их на погребе и в глине, в которую опарыши зарываются и окостеневают, быстро оживая от теплоты. Самые крупные опарыши, длиною до 3/4 дюйма, получаются не от обыкновенной мясной мухи, а от большой синей. Опарыш составляет очень бойкую, живучую и соблазнительную насадку; на мертвых рыба берет хуже, но в Англии, например, с успехом ловят на маринованных в уксусе и потом слегка пропеченных на листе в печи. Несомненно, однако, что на опарыша рыба хорошо берет только в густонаселенных местностях, где больше шансов, чтобы он попал в реку. Общее правило, что рыба хорошо берет только нахорошо известную ей насадку, остается неизменным. Главною причиною незначительного употребления опарыша в качестве насадки вообще, а тем более для ловли такой крупной рыбы, как лещ, служит, однако, то обстоятельство, что опарыши требуют мелких номеров крючков — не крупнее 8 №, с которых лещи очень часто сходят. Но при ловле с катушкой, дозволяющей безопасно ловить на более тонкие лески и более мелкие крючки, опарыш составляет едва ли не лучшую насадку для леща, который берет на него очень верно и жадно, и обыкновенно крупный.


Необходимо только нанизывать на крючок как можно больше опарышей — до 12. Надевают опарышей, слегка задевая крючок за кожицу на толстом конце. Еще лучшей насадкой для лещей служит т. н. крыска, довольно известная между бурлаками и судовщиками. Это личинка большой зеленой мухи, которая кладет яйца в вонючей грязи, образовавшейся от гниющей мухи и отрубей на дне барок, по преимуществу. Крыска имеет в длину около дюйма и названа так потому, что имеет довольно длинный и узкий хвостик. Она также сохраняется в отрубях, только сыроватых, и не так вонюча, как опарыш, которого превосходит в подвижности. Рыба на судоходных реках отлично знакома с этой насадкой и берет на нее очень жадно и верно. Надевается крыска
тоже на мелкие крючки, за толстый конец и по нескольку штук зараз. Вероятно, ее также можно развести, выставив около воды испортившуюся сырую муку или отруби.


Что касается мотыля, то эта превосходная насадка главным образом употребляется москворецкими рыболовами, а на других реках мало известна. Несомненно, лещ и подлещик должны хорошо брать на мотыля, так как около москворецких плотин мотыль составляет главную пищу как лещей, так и всех других рыб, но попадаются лещи на мотыля в реке случайно, б. ч. под осень, при ловле другой рыбы. В прудах, изобилующих мотылем, по теории, лещи должны были бы брать на него, но сделанные опыты были не особенно удачны потому, конечно, что мотыль требует еще более мелких крючков, чем опарыш, а следовательно, удилища с катушкой. Перехожу к растительным насадкам. На первом плане должен быть поставлен мятый хлеб, причем
черный, как более пахучий и вязкий, следует предпочесть белому, хотя на юге, конечно, пшеничный хлеб (или еще лучше пшеничное тесто) будет сподручнее. На хлеб можно удить только на приваде, но замечательно, что местами на него попадаются самые крупные лещи, местами же вдет только подлещик около фунта. Хлеб (или тесто) сминается шариками или в форме груши величиною с орех обыкновенный или волошский и надевается на крючки от № 5 и мельче. Очень хорошо берут лещи на новоизобретенное английское тесто, продающееся в виде порошка и состоящее из муки с примесью клейкого и пахучего вещества. Некоторые московские рыболовы ловят лещей в прудах на хлеб, смешанный с гречневой кашей; такая насадка пухлее, легче и не вязнет в иле.


Кроме того, изредка прибавляют у нас к хлебу какого-нибудь эфирного масла, преимущественно анисового и т. н. liqueur aux carpes, одна из главных составных частей которого — экстракт богородицкой травы (Thymus serpillum), имеющий очень сильный и приятный запах. Барон Черкасов в последнее время советовал прибавлять (к тесту и хлебу) масла родия (oleum ligni rodii), которое можно, вероятно, достать в каждой аптеке, как и Thymus. Либерих советует для ловли леща употреблять медовый пряник и коврижку.
Я знаю одного рыболова, который весьма удачно ловил на хлеб, к которому был примешан толченый шоколад с ванилью. Последняя, несомненно, должна привлекать леща своим запахом, и вообще сильно пахучие вещества для приманивания рыбы издали вовсе не заслуживают пренебрежения, оказываемого им большинством русских рыболовов. Только, по моим наблюдениям, пахучие вещества рациональнее употреблять в стоячих водах, чем в текучих, по той причине, что в прудах, хотя и медленно, запах распространяется во все стороны, на течении же — только в одном направлении, притом очень узкою струёй.


На пшеницу или другую кашу, подобно сазану, лещей если и ловят, то очень редко. Еще реже удят их на пареные зерна пшеницы, ячменя и других злаков, но местами, например в Воронежской губернии, употребляют в качестве насадки круто сваренную кашу из пшеницы и ржи с достаточной примесью мелких отрубей и муки. Надевают эту насадку на крючок плотно смятыми кусочками. Лучше всего лещи берут на пареный горох, и многие рыболовы употребляют исключительно эту насадку, приваживая тоже горохом. К сожалению, насадка эта весьма капризна в приготовлении: то ее не допаришь, то перепаришь, то она разваливается пополам и не держится на крючке, то слишком жестка. Всего лучше приготовлять горох для насадки по следующему рецепту. Выбрав крупный горохпоследнего урожая, насыпают его в мешочек так, чтобы он занял треть, и мочат в воде в течение 6—8 часов. Затем варят на слабом огне 1 1/2 — 2 часа и,откинув на решете, катают в соленом чухонском масле (Веневитинов). По моим замечаниям, особенно любят горох подлещики и некрупные лещи. Насаживают его на крючок № 5—6, с коротким стержнем, по одной горошине, но лучше по нескольку, так, чтобы жало, будучи спрятано в последней, при подсечке свободно из нее выступало. В Друскениках, как говорят, с успехом ловят лещей на горох, надевая его на стержень крючка так, что не только жало, но даже загиб остаются незакрытыми.
Это весьма сомнительно, даже при ловле на течении. По всей вероятности, лещи еще удачнее будут ловиться на молодой горох или на вареный зеленый горошек, что и советую попробовать. Во Франции, кажется, гороху предпочитают простой русский боб, на который, по-видимому, берет более крупный лещ. В юго-западных губерниях иногда удят лещей и на кукурузные зерна, преимущественно молодые, молочные; они насаживаются, как и горох. По словам Курбатова, в Августовском канале насадкою служит полусырой картофель. Вообще на картофель в качестве приманки следовало бы обратить побольше внимания, так как его любят многие рыбы. В последнее время барон Черкасов указывал на саго тапиоку как на хорошую насадку для плотвы, леща, ельца и голавля. Шероховатые кусочки саго (продающегося 40 к. фунт) обваривают крутым кипятком и оставляют преть в закрытом сосуде часов 12; затем его кипятят, и оно делается совершенно прозрачным. Не думаю, впрочем, чтобы тапиока составляла очень лакомую приманку, да притом на  крючке она не может держаться достаточно крепко.


Одни из лещатников-рыболовов ловят лещей исключительно с берега, другие, напротив, предпочитают уженье с лодки. Бывают, разумеется, такие условия, что удобнее ловить сидя на берегу, чем с лодки, особенно под ярами, где сейчас же начинается значительная глубина, но в большинстве случаев выгоднее ловить с лодки, которая дает возможность стать где угодно и бросать приваду только для себя, а не для всякого проходимца. Поэтому береговые лещатники ловят всегда меньше "ездовых", и главная добыча их приходится на ночь и сумерки, когда лещи подходят к берегам. Первые притом по необходимости должны чаще прибегать к донным, закидным удочкам, чем к поплавочным; уженье же на донную вообщеуженье не совсем правильное, тем более по отношению к такой неверно берущей рыбе, как лещ, и может употребляться лишь в крайности, когда или место или время не допускают ловли с длинным удилищем, поплавочным или нахлыстовым. Нельзя не принять в соображение, что во многих государствах Западной Европы ловля на донную вообще, а ночная в особенности принадлежит к числу запрещенных.


Некоторые любители устраивают для уженья особые мостки, как и для ловли карпов. Такие полати-седалки удобны, только когда они на виду или под контролем; в противном случае ими будут пользоваться другие. Рыболовы же, имеющие лодки, все на перечете (кроме больших городов), и они редко станут становиться на чужую приваду и притыкаться к чужим кольям. Так как почти всегда приходится ловить лещей в тихой воде и на приваженном месте, то лодку ставят всегда в одном положении, наиболее удобном. Ее или вдвигают (носом) в береговой камыш или тростник, стараясь не очень его ломать и шуметь, или привязывают носом же к берегу, в котором иногда для этой цели прокапывают канаву. Хорошо также прикреплять лодку к лозниковым кустам, нависшим над берегом. Наконец, лодку привязывают к сваям, устоям моста, закрепляют около быков и ледорезов или же вбивают постоянные колья. Во всех случаях необходимо, чтобы лодка была не качка (лучше всего плоскодонная) и чтобы она не моталась от ветра или течения; поэтому лучше всего вбивать не два, а три кола: два по сторонам носа и один у кормы. Воронежские лещатники, по-видимому, предпочитают ловить лещей на перетяжке, т. е. удерживая лодку на веревке, перетянутой через реку. Способ этот очень хорош, но не везде доступен, и о нем я буду еще иметьслучай говорить впоследствии.

 

Лодка ни в каком случае не должна "пускать волны", даже при резких движениях рыболова. На открытых местах ее, кроме того, не только полезно, но иногда почти необходимо бывает маскировать искусственными кучами травы или снопами куги и камыша. Известно положительно, что шум на приваде на более или менее долгое время отгоняет лещей. Есть наблюдение, указывающее, что иногда лещи и остаются на месте, но поднимаются в полводы и, наклонившись мордами по направлению к приваде, стоят так по несколько часов, пока одному из них не придет в голову опуститься на дно и увлечь за собою остальных. В худшем случае лодка дает возможность занять место, неудобное для ловли с берега.


Главная же заслуга лодки заключается в том, что с лодки можно ловить где угодно и притом закидывать удочки гораздо дальше от себя, чем при ловле с берега. О закидывании удочек уже было говорено выше. Здесь скажу только, что поплавки должно ставить не ближе 6 аршин от лодки, еще лучше аршин на 8—10, и что прикормку следует бросать главным образом туда же, где будут стоять поплавки. Близко к лодке ходят только плотва да подлещик, присутствие которого часто узнается по игре его поверху, причем он так же "брызгается", как и плотва.


Удить следует одному и забрасывать не более трех удочек; товарищ будет только мешать, да и большое число удочек прибавит излишних шума и возни. Поплавки должны быть не ближе сажени один от другого, так, чтобы редко приходилось после подсечки вынимать другие удочки, во избежание путаницы. Насадка и грузило должны обязательно лежать на дне; на весу лещ берет только в травянистых местах, т. е. случайно. Эта рыба почти всегда, тем более на приваде, ищет корм на самом дне; будучи очень умен и осторожен, лещ даже не подойдет к подозрительно висящей на привязи насадке, и необходимо, чтобы насадка не казалась бы ему нераздельною с стоящею вертикально лескою и находилась бы поодаль от нее. Но слишком длинный поводок делает поклевку менее заметною, что будет ясно далее. Расстояние от грузила до поплавка должно быть несколько более глубины данного места и определяется экспериментально, без помощи лота, который производит слишком много шума. При ветре этот излишек должен быть около вершка, а на течении — значительно больше. При уженье лещей нет надобности, чтобы поплавки стояли торчком и сидели бы глубоко в воде; напротив, при несколько наклонном его положении (если только не мешает ветер) видно бывает самую тонкую поклевку, даже сдвигание грузила с места, не только его поднятие кверху.


Поклевка леща, как и других рыб, несколько варьирует, смотря по величине рыбы, времени года, местности, течению, а всего более сообразно насадке. Но почти всегда, при обыкновенной ловле с поплавком, лещ кладет поплавок на воду, и эта характерная лещевая поклевка объясняется тем, что лещ, взяв своим сухим ртом, вытягивающимся в виде хобота, насадку со дна, для чего он должен или лечь на бок, или стать вертикально, хвостом кверху, принимает затем горизонтальное положение и поднимает грузило. Очевидно, что последнее не должно быть тяжело и далеко отстоять от насадки, т. е., что поводок не должен быть длиннее 5—6 вершков. Самые крупные лещи имеют, впрочем, пол-аршина в ширину при аршинной длине.


Подняв насадку, лещ некоторое время, иногда минуту-две, держит ее в губах, как бы смакуя, не трогаясь с места; затем или идет в сторону и везет за собой поплавок, заглатывая на ходу, или, что бывает много чаще, нащупывает крючок и выплевывает приманку. Одни рыболовы утверждают, что лещей следует подсекать, как только стоячий поплавок ляжет плашмя на воду, другие — что надо выждать, когда поплавок из горизонтального положения перейдет снова в вертикальное и начнет погружаться в воду. Первое мнение вернее, но торопиться не следует и лучше выждать тот момент, как поплавок закачается; это означает, что лещ, смакуя насадку, начинает вбирать ее в рот, а не держит ее за кончик. Я замечал, однако, что при ловле на хлеб полезнее выждать несколько лишних мгновений, чем при ловлена кучу красненьких. Может быть, впрочем, это продолжительное смакование зависело от прибавления к хлебу пахучих веществ. Иногда, прежде чем поплавок ляжет, он начнет качаться, т. е. рыба толкает носом, пихает насадку, потом берет ее своими губами, вытягивающимися (у крупного) на целый вершок.  Несомненно, что при большом количестве прикормки лещ клюет очень слабо и вяло.


Во-первых, потому, что сыт, а во-вторых, потому, что подбирает корм (и насадку) почти не двигаясь с места. Во всяком случае, как только поплавок начал колебаться и принимает лежачее положение, необходимо наложить руку на удочку и быть готовым к подсечке. В редких случаях поплавок вдруг совсем выскакивает или, вернее, выпрыгивает из воды. Это означает, что рыба быстро подняла высоко грузило. Большею частью так клюет крупный лещ, который иногда сразу утаскивает поплавок. На течении же лещ не всегда кладет поплавок, и нередко бывает, что последний (при уженьи нотингэмским способом) или задерживается на месте, или плывет в сторону. Но уженье лещей на течении, тем более на плывущую насадку — ловля случайная, еще более случайная и неверная, чем уженье на донную. На не особенно сильном течении гораздо практичнее ловить на грубый поплавок с тяжелым сквозным, лучше всего плоским грузилом. Впрочем, этим способом можно весьма успешно удить и в стоячей воде, получая возможность забрасывать очень далеко и употреблять скользящие поплавки и очень длинные поводки. Само собою разумеется, что поклевка при таком грузиле, остающемся неподвижным, передается поплавку совершенно иначе, и он не ложится более, а окунается, почему из воды должен торчать лишь его кончик. Настоящее уженье на донную употребляется как вреках, на течении, так и в стоячей воде. На течении ловить удобнее, потому что леска не провисает и поклевка заметнее; с лодки лучше, чем с берега. Днем на донную ловят редко; насадкою служит выползок, куча красненьких, реже хлеб. На донную лещ почти всегда берет тихо и неверно, и только продолжительная практика укажет время подсечки.


Лещ почти никогда не звонит, а если и зазвонит, то немедленно выплевывает насадку. В реке на слабом течении обыкновенно приходится подсекать, когда леска закачается, зачастит. Кроме того, в большинстве случаев, взяв насадку в рот, лещ вдет дальше, против течения, ослабляя леску и, следовательно, подсечку.На хлеб в реке лещ берет еще менее верно; большею частью он сначала легонько потянет, раза два качнув слегка удильник, затем везет в сторону или вперед. В прудах тоже на всякую насадку подсекать надо, как только леска закачается и ослабнет. До сих пор никто еще, кажется, не пробовал ловить на донную с тяжелым сквозным грузилом, но такое грузило делало бы забрасывание и подсечку в тихой или стоячей воде более правильными. На течении же, при ловле с просверленным грузилом, вероятно, подсекать еще скорее — как только почувствуется потяжка. Так как у леща губы очень сухи, а насадку он не только не заглатывает, но редко забирает ее в рот, то подсечка должна быть достаточно сильна и резка. Лещ, очевидно, очень чувствителен к боли и при подсечке шалеет, так как даже крупные лещи зачастую покорно вдут на поверхность. На первое мгновение крупный лещ после подсечки делает впечатление задева. Сравнительно с другими рыбами одинакового веса он оказывает наименьшее сопротивление и идет очень ходко, становясь то одним, то другим боком. Очевидно, он с перепуга теряет способность управлять плавниками и никак не может сохранить равновесие.


Несколько кругов, даже один — и лещ, как доска, всплывает наверх. Держа леску на слаби между двумя пальцами в расстоянии 1 — 1 1/2 аршина от рыбы, ее осторожно подводят к лодке. Заправские лещатники никогда не станут подхватывать пойманного леща сачком, так как при этом трудно обойтись без возни и шума, который отгоняет других лещей с привады. Поэтому леща вытаскивают за глазные впадины и, прежде чем он успеет очнуться от обморочного состояния, проворно впихивают его в садок и опускают его поглубже в воду, предварительно завязав крышку покрепче; в противном случае лещ умудрится выскочить из заключения. Некоторые рыболовы предпочитают сейчас же прикалывать пойманного леща и класть в солому на лодке. В лодке живой лещ очень бьется и производит страшный грохот. "Первый признак дельного лещатника заключается, — говорит один из рыболовов, — в том, что он ухитряется не только поймать, снять с крючка, но и опустить добычу в рядом привязанный садок или, иногда прирезав ее в мозжечок, положить под себя, в солому так тихо, чтобы рядом находящийся другой охотник совершенно не услышал бы шороха и не мог бы себе составить идеи о поимке соседом даже крупного экземпляра — "калинника". Лещ, как известно каждому, весьма осторожен, а потому если, ожидая его хорошего клева, случайно придется подсечь язя, сазана или какую-либо другую большую или сильную рыбу, то лучше, чтобы не испортить охоты, пожертвовать случайной добычей и даже удочкой, бросив ее в воду на произвол судьбы". Кроме описанных способов ловли лещей, есть еще два малоизвестных и малоупотребительных, но местами чрезвычайно добычливых. Это ловля на метлу и ловля нахлыстом на овес.

На некоторых реках (северо-западной, северной, частью средней России), имеющих иловатые берега, в берегах этих выводится громадное количество, б. ч. беловатых, перепончатокрылых насекомых, называемых метлицей, мотуликой (так как, появляясь в большом количестве, она напоминает снежную метель) или же поденками, потому что они живут в виде совершенного насекомого один-два дня. В этот кратковременный период своего существования поденка кладет яйца, из которых выходят личинки — маленькие беленькие червячки, зарывающиеся в глинистый ил или песок и живущие в своих норках до следующего лета; тогда червячки превращаются в куколку, которая вскоре выползает из норки и поднимается на поверхность или влезает на траву, на бревна плотов и на берег; здесь оболочка ее лопается, и из куколки выходит крылатое насекомое.


Вылет метлы (на Немане летицы или отицы) совершается ночью в летние месяцы (в конце июня и в июле, реже в августе и еще реже в мае), смотря по тому, к какому виду она принадлежит, по широте  местности, и, наконец, по реке. По-видимому, на каждой реке, представляющей удобства для жизни этого насекомого, живет в большом количестве только один вид поденки, валовой вылет которой совершается почти всегда в одно и то же время года (разница бывает не более недели) и продолжается несколько дней. Местами, впрочем, метлица (вероятно, разныевиды ее) продолжает падать гораздо долее, несколько недель, но в небольшом количестве.


Обыкновенно сначала появляются самцы (более темные и с длинным двойным-тройным хвостиком). Затем, через день-два, вылетают самки, более крупные, белесые (вообще более светлые) и толстобрюхие. Большею частью (но не всегда) прежде всего метла начинает падать в устье, и чем далее вверх, тем она вылетает позднее. Поэтому во время падения метлы рыба стаями поднимается вверх по течению и нередко доходит до верховьев реки. Всего больше падают метлы перед восходом; появляется же метла за час до заката, а к 6 часам утра летающей уже не видно. Большая часть метлицы падает в воду и делается добычей рыб, для которых она составляет самую лакомую пищу, так что они нередко объедаются ею и умирают. Рыба, пойманная во время главной валки метлицы, очень скоро снет, покрывается краснымипятнами, и мясо ее всегда гораздо рыхлее и безвкуснее обыкновенного. Это не мешает, разумеется, рыболовам ловить ее в огромном количестве как в сети, так и на удочку. Ни на какую другую насадку рыба в это время почти не берет, даже на рака (тем более что тогда, обыкновенно в июле, линючие раки встречаются реже), потому что ночью держится близко от поверхности, а на день, наевшись до отвала, уходит вглубь и лежит там, почти не двигаясь, до заката. Как только появится метлица в большом количестве, рыбаки делают запасы ее для привады и насадки.


Наловить ее можно очень много, махая сачком (или из кисеи), даже мокрым решетом. Другие добывают метлу, плывя ночью в лодке и махая пучком зажженной лучины; обожженные насекомые падают в лодку на разостланное холстинное покрывало. Еще лучше и удобнее делать для этой цели так называемые заплывы. В берег или в вершину язка (см. далее) укрепляют длинное бревно; к противоположному концу бревна привязываетсяверевка, бревно заводится несколько наискось против течения и удерживается в таком положении веревкой.


К этому заплыву течением прибивает массу метлы, которая частью служит прикормкой непосредственно, частью собирается сачками — для ловли и привады, опускаемой на дно в нескольких мешках из рединки и меняемой ежедневно. Для насадки лучше употреблять метлу, только что пойманную сачком, так как она очень нежна и скоро портится. Впрочем, ее можно сохранять на льду в течение 2—3 дней, укладывая в мелкие корзины или, еще лучше, в луночки, делаемые во льду. Многие делают большие запасы метлицы, высушивая ее в печи или на воздухе. Такая сушеная метла годится только для привады. Удят на метлу преимущественно с берега или плотов, на местах с чистым хрящеватым дном, которое заблаговременно очищают от коряг и задевов. В высокое стояние воды замечено, что рыба берет лучше на песках и более мелких местах, поблизости от омутов и крутояров; в низкую воду, напротив, она берет б. ч. на самых глубоких местах. Так как на быстром течении ловить неудобно, то в таких местах весьма полезно устраивать язки или заязки (рис. 41). На Шексне язки делаются из 8 пар кольев, которые вдут от берега вглубь, не совсем перпендикулярно к руслу, а несколько наискось против течения; каждая пара отстоит от следующей на аршин; последние три пары для большей крепости поддерживаются подпорками. Между кольями грузят до поверхности воды фашинник, ракитник, связанный снопами, так что образуется заводь, где рыба охотно задерживается, тем более что к язку прибивает много метлы и других насекомых. Очевидно, что это сооружение может принести большую пользу рыболову только в реках с быстрым течением. В таких искусственных заводях обыкновенно ловят с поплавком, пуская насадку немного повыше дна, непременно с донной прикормкой из той же метлы. В местах с медленным течением в заязках нет особенной надобности, но здесь удобнее ловить без поплавка и грузила, так, чтобы насадка плавала поверху. Вообще во время падения метлы, когда вся рыба вечером, ночью и ранним утром держится у поверхности воды, уженье в наплавную, ловля на нетонущую насадку — нахлыстом должна быть добычливее уженья с грузилом. Надо полагать, что самоогружающиеся поплавки (см. «Голавль») окажутся здесь весьма полезными. Донные удочки при ловле на метлу почти вовсе не употребляются.


Вся снасть для уженья на метлу на Шексне, особенно в наплавную, делается гораздо тоньше, чем для уженья на рака. Удилище выбирается длинное и гибкое (березовое), леска не толще 6 волос, с тонким поводком и маленьким крючком, не крупнее 10-го номера. Поплавок тоже должен быть легок и чувствителен. Для ловли в наплавную, чтобы удобнее было закидывать леску, необходимо делать так называемый прививок. Насаживать метлу довольно трудно, так как она плохо держится на крючке. Лучше всего выбирать для насадки самцов, которые хотя и мельче самок, но тверже телом и прочнее.


Обыкновенно насаживают по 2 штуки с хвостика, но можно также употреблять для насадки (особенно на крючки средних размеров при ловле с поплавком) небольшую щепотку метлы, обматывая и прикрепляя ее к крючку белым конским волосом или ниткой.
Нечего и говорить, что ловля на метлу в наплавную гораздо труднее ловли с поплавком. Всего более ловят на метлу лещей и язей. Местами вместо метлицы насаживают личинки ее, которые держатся крепче. Добыть их можно сколько угодно сачком из марли. В конце июля или в начале августа, как только начнет наливаться овес, в некоторых местностях средней России употребляется особый способ уженья без поплавка — нахлыстом на молодой овес, до которого очень падка большая часть рыб, особенно же лещи, язи и голавли. Эта едва ли не самая трудная ловля может производиться только на небольших реках (скорее речках), имеющих голые берега, и не иначе как вдвоем, с помощником.


Удилище здесь должно быть легкое, тонкое, гибкое, но вместе с тем чрезвычайно упругое, так, чтобы могло сгибаться в кольцо и потом быстро выпрямляться. (Об уженьи нахлыстом и нахлыстовых удилищах см. «Форель» и «Язь»). Наилучшая длина его 6 — 6 1/2 аршин. Складные удилища здесь не употребляются, а из цельных всего пригоднее березовые. Леска должна быть здесь очень длинная — от 6 до 10 сажен, смотря по ширине реки, в 3—9 волос, непременно волосяная и лучше плетеная, чем витая. Крючок — самых мелких номеров (№ 10—12), поводок— отборный конский волос или самая тонкая жилка (буйволов волос). Для того чтобы иметь возможность забросить такую длинную и легкую леску, гибкости удилища бывает недостаточно, а потому конец лесы, который привязывается к удилищу, должен быть гораздо толще всей остальной части. Это достигается тем, что верхний конец лесы обвивают или оплетают несколькими такими же лесками. Этот так называемый прививок бывает толщиной вверху до 40—50 волос, а длиной от одного до 2 и более аршин, причем книзу постепенно утончается в виде круга.


К удилищу он привязывается не как обыкновенная леска, а крепкими нитками, так что составляет как бы продолжение верхушки удильника. Вообще при ловле нахлыстом (на кузнечика, метлу, майского жука), когда употребляется леска гораздо длиннее удилища, прививок значительно облегчает закидывание и для малоопытных рыболовов даже необходим Самая ловля производится следующим образом. Прежде всего заблаговременно насмурыгивают в мешок овса, примерно восьмушку, и самые крупные зерна отбирают. Затем, часов в 7 пополудни, когда свалит жар, рыболов с удочкой и отборными овсинами отправляется на реку с товарищем-помощником, несущим мешок с овсом. Один из них переходит на другую сторону реки, причем рыболов должен стоять на низменном берегу, в расстоянии 100—200 или более шагов от помощника. Последний бросает горстями овес, стараясь забрасывать его на быстрину (иначе овес прибьет к берегу) через каждые 5 минут; овес этот доплывает до омута, против которого стоит рыболов; в скором времени находящаяся здесь крупная рыба, увидав плывущую приманку, начинает подниматься на поверхность и хватает овес, который обыкновенно тут несколько задерживается. Как только рыба начала болтать, т. е. хватать зерна, рыболов ловким движением закидывает леску так, чтобы отборнаяовсина, насаженная на крючок, тихо, без шума, легла в середину или в передних рядах плывущего овса, и тихо идет вниз по течению, до края омута. Необходимо, чтобы крючок весь был спрятан в овсине и вместе с тем чтобы жало его выходило совершенно свободно Охотник зорко следит за своей овсиной и, лишь только схватит ее рыба, подсекает. Подсекать надо не сильно, чтобы не оборвать губы или поводка. Прежде чем тащить крупную добычу, разумеется, необходимо ее утомить; только когда она всплывет наверх, можно подтаскивать к себе леску и подсачить рыбу.


Перезакидывая удочку, следует вытаскивать леску как можно осторожнее, чтобы не испугать рыбы, и забрасывать ее снова у верхнего края омута. Перед закатом, когда охотник уже не может видеть своей овсины, ловля кончается. Охота эта бывает иногда очень добычлива и по качеству и количеству рыбы, но она требует острого зрения и большой ловкости для закидывания длинной лески. Когда овес созреет, рыба уже неохотно берет на него, и уженье на овес кончается.


Мясо леща имеет более или менее желтоватый цвет и довольно вкусно, хотя и очень костляво. У очень крупных лещей оно, впрочем, уже несколько приторно, грубо и жестко. В продажу вдет частью свежая, частью мороженая и вяленая рыба и в средних губерниях и в Малороссии имеет отличный сбыт, таккак очень уважается простым народом. Свежие лещи ценятся довольно дорого — до 30 и более коп. за фунт, немного дешевле судаков. В жаркое время лещ скоро засыпает, но в холодной воде или в снегу, особенно если ему, как это делают в Германии, положить в рот кусочек хлеба, смоченного водкой, он легко проживает несколько часов и может быть перевезен на довольно значительное расстояние. Этим иногда пользуются для пересадки его в пруды и озера, но для последней цели гораздо проще и целесообразнее другое средство, употребляемое при пересадке и весьма многих других карповых рыб: достаточно набрать травы, в которой лещи выметали икру, и перевезти ее в бочке с небольшим количеством воды, для того чтобы лет через пять лещи развелись в изобилии. Заметим также, что в последнее время вошла в употребление икра этой рыба и под названием красной икры теперь служит уже предметом довольно значительной торговли. Главным образом она вдет в юго-западные губернии и Дунайские княжества, но ее можно иметь и в столицах, где она потребляется в большом количестве простонародьем, в закусочных, но только во время  постов. Красная икра очень дешева (кажется, коп. 5 фунт), и я рекомендую ее вниманию рыболовов-охотников в качестве превосходной прикормки, самостоятельной или в смешении с другими съедобными веществами.


Автор: Л.П.Сабанеев